очень спокойно. это и решение, и проблема. обитое войлоком сознание, подстрахованное тысячей тросов и оттого не улетающее никак вниз сердце. разгон — и остановка для нежности и философского взгляда вдаль.
я думала, все женщины смотрят вдаль в такие минуты. перед глазами сотни каких-то отдаленных картинок — всё из другой жизни. экзамен этот по математике вспомнился зачем-то. всегда минутная остановка перед тем, как что-то рассказать тебе такое глупое, и всегда следующее за ней рассказывание. заканчиваем фразы друг за друга. я знаю, что это не судьба, это не совпадение, не случайность. это дружба с миллионами опций. и я понятия не имею, какую из них выбирать, потому что никак не хочу ни обидеть тебя, ни сломать себя.
и никакого выбора, конечно, делать я сейчас не готова. ты и не просишь, говоришь, что он ни к чему, но если он ни к чему, то зачем вообще это всё.
еще и ****а эта хуева, блядь.

Я не знаю, как мне с тобой быть.

Оно снова вырывается и не поддается никакому контролю. Паника, отчаяние, кошмар. Снег растает, все объявится и ничего никогда ни от кого уже не скрыть. Они говорят "проживите эту жизнь, идите ей навстречу", но какого блядь хрена навстречу, если там не-жизнь? Хоть раз за все время существования, почему нельзя просто по своему желанию сменить и топос, и хронос, боже ж ты мой.

Я oчень рада пока, что ты есть. Рада за то, что мне не страшно и не стыдно. Рада прикасаться к тебе и запускать руку в волосы. И обнимать при всех.

но сука как же мне хочется выиграть в том соревновании.

Мне просто хочется перестать испытывать к нему хоть сколько нибудь сильные чувства. Вернуть все к нулю, забыть ощущения, не ждать дофаминовых всплесков с этой стороны. Да вообще ниоткуда не ждать. Перестать сравнивать, перестать вспоминать, перестать думать наперёд. Я никогда не любила так (не так сильно, но таким образом), и я понятия не имею, как справляться с этим. У меня как будто украли счастье, показали его в быстрой перемотке, позволили занести руку, но не схватить. Больше всего выбешивает и напрягает невозможность рассказать, невозможность присвоить себе. Повторяется снова та история. Я наверное так больше не смогу, но и выписывание на бумагу мне совсем не помогает. Я не книжный человек, я не могу сделать из жизни рассказик и отправить его в ящик стола.
А куда рассказать если даже решишься? Тут - разрушишь, там - поломаешь. И основное потеряешь, конечно, навсегда, безвозвратно. Но и так теряешь себя. Каждые выходные выплакиваешь снова и снова.

Мне иногда кажется, что вся эта моя жизнь — просто затянувшаяся поездка. Просто надо взять обратный билет и вернуться туда, где у меня не было ни особых перспектив, ни надежд, ни волнений. Ходить в маленький магазин на окраине города, слышать лай собак и далекий гудок поезда, собирать сплетни в соцсетях и никогда никуда больше не высовываться. Чтобы всё, что происходит в сердце мира, не давало мне больше шрамов на собственном. Чтобы выбор был между "плохо" и "посредственно". Чтобы помнить, кто я есть на самом деле.

ты посылаешь мне мои фотографии, и я уже ничему не сопротивляюсь. ты говоришь, что ничего в жизни никогда сам не выбирал, просто брал то, что подворачивалось, но я не подворачивалась. я отбивалась, злилась и дистанцировалась. до тех пор, пока не произошло вот это вот всё. защиты слетели где-то там, где ты обнял меня у кухонной плиты, где ты знаешь все про тех, кто мне нравится, а я слушаю про твоих бывших, где мы оба понимаем, что у этой дружбы опасный, а в нынешних условиях просто невыносимый исход, но никакие строгие формулировки уже не спасают - всё тает, катится, несется с бешеной скоростью вперед. мне абсолютно все равно, что я раньше даже не хотела к тебе приближаться, сейчас я хочу к тебе и с тобой, хочу детей, гостей, завтракиобедыужины, всю жизнь лежать на твоей груди и чтобы это нахуй быстрее прошло, еще быстрее, чем было с другими. это будет шрам глубиною с марианскую впадину, это будет катастрофа и пиздец. и одно лишь утешение: может быть, за этой мнимой радостью и мнимой неминуемой болью я не замечу настоящего апокалипсиса.

в этом состоянии ты запрещаешь себе одно — сравнивать. не было, ничего не было раньше, ничего не будет потом. я хочу просто быть обнятой тобой сейчас, и читать твои сообщения снова и снова, и знать, ну хотя бы на сколько-то процентов, что это взаимно. я забываю, что было вчера, просыпаюсь и проживаю только тот день, который дан. снова и снова. слёзы застывают где-то даже не в сердце — они в еле плетущихся ногах, на кончиках пальцев, которыми я касаюсь твоей руки с подаренными не мною татуировками. я пишу сообщения тому, с кем рисовала будущее, но уже точно знаю, что никакого не, и я не могу отличить страх от привязанности, привязанность от благодарности, благодарность от любви.

Маленький эпизод, где ты снова и снова берёшь мою руку, и прижимаешь её к щеке, и я злюсь, потому что всё должно быть не так. Не должно быть так. Потому что я знаю уже, как оно ощущается, когда по-другому. Когда хочется кусаться и впаиваться в другого так, что никакие аргументы к разуму не спасают.
Но когда того, с кем оно так, нет и нет и нет, разум включает свои доводы: приложиться головой к креслу, где ты сидишь, сдвинуть ногу чуть ближе, коснуться рукой. Отгородись и побудь там, где безопасно. Где можно говорить всё, потому что нечего терять.

Я читаю записи полугодовой давности и не понимаю, как это испытывала. Сколько времени у меня было на проговаривание чувств, сколько сил я отдавала на построение связей. С июня по октябрь, пять месяцев, мы общались ежедневно. Стали ли ближе? Как бы не так. Может, мой план и на этот раз провальный.

Пара ненужных июньских касаний перерастает в пару десятков нужных октябрьских. Какой это возраст? Спрашиваю я. 18? Ты говоришь, что 15. Но я сомневаюсь, что у тебя в 15 было так. У меня не было.
Я сознательно пытаюсь сейчас не использовать тот мыслительный шаблон, на котором прокалывалась раньше. Где чувство вины, угрызения совести и прочие страдания. Где после охуенно хорошо наступает пиздец, потому что ты сама себя до него разгоняешь, потому что не бывает постоянно хорошо.
А с другой стороны, ограничительная линия: не сорваться в привязанность. Вообще не думать об этом всерьёз.
А о чем тогда думать.

Принятие, пишут, базовая компетенция учителя. Без принятия невозможно двигаться из точки А куда бы то ни было, нельзя говорить "иди за мной со мной передо мной", пока ты не принял. А я тренирую принятие на тебе, взрослом человеке. Мне принимать тебя тяжело, тяжелее, чем многих детей. И никто меня не просил, и никто не обещал что в конце будет какой-то приз, но я тысячный раз играю в охуевшего спасателя. Нет, в наставника, в лучшую маму, в господа бога. Не знаю в кого. Я не поучаю, не подъебываю, не соблазняю, я просто стою и принимаю всё, что ты делаешь и говоришь.
Ради чего? Что ты за такое сокровище для меня? Что там, в этой дыре, которую я затыкаю двумя сообщениями в пару дней? Ты подтверждение того, что я чего то стою? Как женщина? Но таких подтверждений много вокруг, и они говорят это, а не упаковывают в равнодушие и издевки. Что тогда. Я знаю, что именно в моей власти сделать так чтобы все вокруг меня ещё долгое время считали тебя долбоебом и убеждали в этом меня же. Но я держусь своего принятия. Зачем
Зачем.
Зачем.

Это, возможно, всё полнолуние или
Ретроградный Уран
Я замолкаю, поскольку
Опять на обочине
Ты не расскажешь и бог с ним
Зачёт уже сдан
Мы победили
Сдаваться нельзя
но особенно хочется
Ты молоток и отвёртка и пуля в виске
Там мне верёвку завяжут покрепче
И выставят с мусором
Можно тонуть
Или буквы чертить на песке
Финиша нет
Заменяем прощания плюсами.

Чувствую себя какой-то дурой, хотя вроде все неплохо. Как только у меня отключается голова, я становлюсь счастливой, но это лишь на время, а потом приползают мысли в двукратном, стократном масштабе. Они долбят череп изнутри, скребутся лапками и я ничего не могу сделать, кроме как говорить себе "да, надо было думать раньше, а что ты хотела, дура". Какие нибудь загашенные просветленные гуру из марафона желаний сейчас бы сказали мне, что надо принять себя и такой, и что мысли это вообще пыль. Но у меня слава богу нет таких в окружении. И все говорят" ты и правда возможно дура". Но что-то в их голосе выдаёт, что меня могут любить и такой.
На это только и надежда.

Сидишь такая, вся в тягостных раздумьях о том, какую заваруху ты устроила, с флешбеками и взаимным легоньким абьюзом.
И тут фоном понимаешь, что скучаешь, и по другому человеку совсем. По его взгляду, когда ты рассказываешь о том, как плохо тебе давался английский в детстве, по специфические комплиментам, по обещаниям "нормально поговорить".
Вот пусть бы сбылись они все.
А это всё, больное, ну… Пусть тоже будет.

Так, детка, ты заигралась. Давай вернёмся в прошлое и вспомним, что тебе надо было просто самоутвердиться. Ты это сделала (он, собственно, ответил тем же). Теперь давай закончим какие-то начинающиеся страдания, признаем, что он тянет тебя к себе только потому, что у тебя, к сожалению, хорошая память на милые прозвища и абсолютно первобытный в плане секса мозг. Ты не получишь там ни поддержки, ни интересных историй, ни восхищения. Там больше ничего нет и разгадывать, почему именно так случилось, тебе абсолютно ни к чему. Потрать эти мыслительные усилия на работу, общение с теми, кто ещё не придумал тебе милых прозвищ и изучение чего то нового.