Моя болезнь такая "ой, а может ну нафиг эту весну, прогулки в свободный час, милую болтовню, мимолетные взгляды? Давай лучше ебанем болью по тебе! Чтобы ноги еле таскала? Ну офигенное же, скажи"
Инстаграмные тётки сказали бы, что обострения это предупредительный маячок, что это знак того, как ты идёшь куда-то не туда, что это… Но я посылаю их сегодня нахуй. Я не хочу останавливаться здесь. Я не хочу. Или не могу.
Иногда я думаю, вдруг, именно в тот момент, когда я остановлюсь, меня что то такое настигнет… Ну просто, по закону подлости. Раз так долго бежала и боялась пропустить, то вот оно, догнало.
Но именно это и пугает. Пока бежишь, вроде всё как обычно.

Мама внезапно решила спросить, как именно меня бросил Дима. Это смешно, учитывая что мама прекрасно знает эту историю. Говорит "обалдеть, вы встречались 4 года? Мне казалось всего один". Ну да, и ещё три. И поэтому я тогда чуть не утонула в своей тоске и боли.
Я рассказываю ей историю шестилетней давности как будто анекдот. Вот как раз в феврале я отскребала себя с кровати, открыть глаза в принципе было для меня и подвигом, и абсолютно бессмысленным действием.
В этой истории есть конечно ещё один человек, но мама о нем не спрашивала, а я и не вспомнила. Я вообще не помню ничего о нем
Такое правда быстро забывают? Помню, что он тащил меня гулять по холодным улицам, без намёков, просто гулять. Намёки потом присылал письмами. Помню, как звонил и нёс какую-то чушь, пытаясь показаться умным, а я просто клала телефон поближе к уху и улетала от его голоса. Помню, как нес вместе со мной огромные букеты. Да, вот так запросто можно было попросить о помощи. Я знала, что я ему не друг, но он не упусти шанса встретиться и сделать меня обязанной ему.
Помню дебильное жаркое лето с поисками работы. Помню, как осенью приезжала к нему ещё раз, а весной да, был первым. Лежала с ним рядом в своей клетчатой рубашке, пряжка ремня бряцала, он пытался отвереться от неприятных вопросов. А я смотрела хитро исподлобья и снизу вверх, говорила всякие острые и притягательные вещи, засыпала на его груди под какой-то дурацкий фильм. Не помню ни слова из наших разговоров, да и чего-то другого не помню. Помню только чувство превосходства над остальными его девушками, потому что они дурочки, а я сдержалась. Ну и над Димой, но об этом я мало думала. И как меня забрала подруга на машине, очень вовремя и очень некстати.
Вот всё же, что ему во мне. Тоже так хочется узнать. Зачем, не знаю. Просто чтобы больше знать про себя со стороны.
Та себе я нравилась больше.
Девочка сегодня спросила, зачем я сделала каре. Я ей конечно сказала, что так удобнее, а сама вспоминаю, как он мне пальцы запускал в такие же короткие волосы, как гладил по руке и не-мо-гу.
Не могу перестать хотеть стать такой же снова. Но это такая чушь.

Божечки-кошечки, прошло целых пять лет с тех пор, как я умудренная опытом, приехала сюда. Меня было 50 кг всего (для меня это мало), внутри меня было непрекращающееся отчаяние и жажда социального одобрения, а ещё адские боли, скручивающие весь кишечник и постоянная зависимость от мест общего пользования. Я глушила все виды своей боли дешёвой едой из магнита и коньяком. Мне казалось что самоуничтожение должно дойти до черты. Оно и дошло, впрочем.
Я сейчас уже стала забывать опять, насколько живой я была. Я чувствую это точками - когда очень хочу после работы посидеть в макдональдсе не одна, когда не спрося подбираю для взрослого человека слова поддержки, когда говорю кому-то задравшему нос "нет", когда рассматриваю чужие родинки, когда…
Тогда во мне не было интереса ни к чему из того, что составляет жизнь для меня. Я ходила на деревянных ногах туда сюда, не запоминаю и 20 процентов, наверное, из того, что мне говорили на лекциях. Я боялась отвечать и боялась спрашивать. По выходным я уезжала на другой конец города в тц, типа поработать в тишине. Помню, как сидела под дождём на скамейке, и если бы не было ноутбука, просидела бы до его окончания. Мне правда было похуй, кажется.
По ночам я читала старые переписки. Убеждала себя в том, что я достойна любви и уважения. Ещё и ещё переживала тот опыт, когда человек, которого я вроде как долго любила, сначала разорвал в один миг наши отношения, а потом вернулся. А потом снова исчез. Это не давало мне ничего в настоящем, но ощущения были острые. На пару минут. Однажды, идя по тёмной общажной комнате с телефоном в руке, я таки отправила какое-то бессмысленное голосовое сообщение в тот чат. Правда, ей богу, мне не хотелось, чтобы он отвечал. Ну он и ответил как бездомной собаке, мол, че тебе надо. Я сказала, что ничего, случайность. Представляю себе весь спектр его переливающегося тщеславия вследствие этой случайности.
Ну да бог с ним.
Я все равно не искала никаких отношений. Помню, мама сказала "ты обязательно найдёшь себе кого нибудь здесь не грусти". Я тогда прямо ответила ей, что в упор не понимаю, как искать кого нибудь, ходить с кем-то на свидания, заниматься сексом, когда боли в твоём животе останавливают тебя на полпути у магазин у дома.
Кстати, про свидания. Я думаю, что я всё таки волшебница, или там какая-то избранная, или у меня очень сильная интуиция (редко), не знаю. Я тогда много думала об одном своём школьном знакомо, в которого я до универа ещё была влюблена. Мы много переписывались раньше и я все размышляла, как могла бы пойти жизнь, если бы мы всё таки каким то волшебным образом оказались вместе.
И он написал. Просто, ни с хуя. Не будучи у меня в друзьях, не общаясь со мной в течение пяти лет до этого. Вот почему? Почему я у него тогда не спросила почему.
А, ну да, я была влюблена в него до сих пор. Собираясь на встречу (было ли это свидание? Нет, ну разве что какое-то школьное), разлил по комнате масло. Пошла вытирать, чтобы соседки не убились. Пришла вся в мыле, растрепанная. Как и многие другие, хотела тогда, чтобы он просто уже обнял меня на этом диване в дебильном ресторане и начал делать всё то, ради чего мы тут собрались. Вместе с тем он нёс такую жуткую дичь, гомофобную, сексисткую, etc, что желание трахнуть его переплеталось с желанием убить. И имущественный разрыв я тогда почувствовала ярко тоже. Пошла в туалет, поняла, что обострение накрыло меня совсем, окончательно. Расплатились, уехали в разные стороны на метро, совсем как пятиклашки. Он ещё где-то с кем-то вроде должен был пересечься.
Я зачем-то начала писать ему, спустя пару суток, слова поддержки. Просто наверное потому, что из-за громкой музыки не смогла рассказать ему главного - как долго я о нем мечтала. И как-то очень естественно это в переписке вылилось, и он очень естественно принял это, мол да, я такой охуенный. И всё, оборвалась окончательно.
Я вот думаю, может, болезнь с её обострениями - это такой оберёг от мудаков? В моем случае от мужчин вообще, похоже.
Потом продолжу.

Чувство, как будто приехала с олимпиады: сердце бешено колотится, а к внешнему миру какое-то раздражение. Блядская весна, как же ты невовремя.

Ты не куришь, не пьёшь, не знакомишься на одну ночь в тиндере. Ответ на вопрос: "Когда ты в последний раз перечитывала классику" стабилен "вчера". Ты не одобряешь раздолбайство и отсутствие самодисциплины, но в принципе всё понимаешь. Если б твоё нынешнее терпение да на семь лет назад…
Раньше пустота, которая заполнила меня, была подвижной и опасной. А сейчас?

Во сне в сотый раз бродишь по городу. Он залит солнечным светом, блестит гранитом и стеклом. Путаешь по широким проспектам, совершенно не понимая куда идти. Оно и немудрено: ты никогда не была в том городе, ни в детстве, ни сейчас. Жарко, но все равно радостно.
Хотя сначала там показывали зиму. Ты ехала в автобусе, старом скрипучем "ЛиАЗе". Шея затекла, поскольку ты боялась чуть обернуться: сзади ехал мальчик, который, конечно, ни разу не твоя любовь всей жизни, но что-то такое, притягательное. Потом ты, правда, вспомнила, что давно стала старше его, что тебе совершенно нечего бояться и можно безнаказанно рассматривать детей, выходящих из автобуса. Двери открылись, он, натягивая шапку, улыбнулся тебе. Укол магнезии, тепло и больно. Он вышел, а ты сказала себе: "Не смотри. Одного раза достаточно. Ведь ты намного старше. Рамки. Взрослые должны ставить рамки"
Двери закрылись.
Зимний и знакомый маленький город сменился пустынным солнечным мегаполисом.